Фотоконцептуализм

19.11.2020

Фредрик Джеймисон публикует книгу «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма»; дебаты о постмодернизме выходят за рамки искусства и архитектуры, в культурную политику, и в них определяются две противоположные позиции. Для этого провели концептуальную выставку, все материалы на которую доставило грузовое такси.

Ни одно слово не вызвало столько споров в послевоенной критике, как «постмодернизм», и прежде всего потому, что понять этот термин можно только в связи с другими, не менее трудноопределимыми, — такими, как «Модернизм», «модерн», «модернизация». «Постмодернизм» по-своему парадоксален. С одной стороны, он указывает на то, что «модернизм» — понимается ли он как приближение каждого вида искусства к его индивидуальной сущности или, напротив, как критика любого эстетического деления — закончился, что и в самом деле констатировали многие теоретики. С другой стороны, в работах некоторых художников и критиков, ассоциируемых с этим термином, постмодернизм представил новые точки зрения на модернизм, особенно на исторические авангарды, которые долгое время недооценивались доминирующими теориями (как, скажем, Дада и сюрреализм — теорией Клемента Гринберга и его сторонников). Таким образом, постмодернизм одновременно побудил к пересмотру модернизма и возвестил о его кончине.

Подобно модернизму, постмодернизм не обозначает определенного художественного стиля. Скорее он послужил — в устах самых амбициозных его теоретиков — сигналом о начале новой культурной эпохи в истории Запада. Для американского критика Фредрика Джеймисона, чья книга «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма» является образцом классического марксистского анализа, постмодерн — это не столько полный разрыв с модерном, сколько неравномерное развитие старых (или «остаточных») и новых (или «нарождающихся») элементов. Тем не менее он достаточно отчетлив для «периодизации», для того, чтобы принять его в качестве новой культурной эпохи, соответствующей новой фазе капитализма, наступившей после Первой мировой войны и часто называемой «потребительским капитализмом». Иначе говоря, спектакулярные образы, связанные с культурой постмодерна, — соблазнительные симуляции в журналах и кино, на телевидении и в интернете, за которыми редко стоит что-либо реальное, — отражают, с точки зрения Джеймисона, «культурную логику» экономики, движимой потребительским желанием. Однако для французского философа Жан-Франсуа Лиотара, книга которого «Состояние постмодерна» ( 1979) положила начало философской дискуссии об этом понятии, постмодерн означал конец подобной марксистской схемы наряду со всеми «большими нарративами модерна», будь они историями прогресса (как распространение просвещения) или упадка (как порабощение пролетариата). Но даже если две эти стороны в споре о постмодернизме расходятся по поводу его последствий, основной его движущей силой остается для них обеих «модернизация», или непрерывное преобразование способов производства и потребления, транспортировки и связи в интересах прибыли. А если так, то пусть, может быть, и подошла к концу художественная формация, именуемая «модернизмом», и даже культурная эпоха, именуемая «модерном», но социоэкономическому процессу, именуемому «модернизацией», конца не предвидится. Наоборот, постмодерн лишь свидетельствует о расширении этого процесса до едва ли не глобальных масштабов.